Першому квітню присвячується

Пуп земли – на Малой Арнаутской

«…каждый мужчина и каждая женщина
пусть проводят свою жизнь,
играя в прекраснейшие игры,
хотя это и противоречит тому,
что теперь принято».
Платон

Благодаря Остапу Бендеру общеизвестно, что вся контрабанда в нэповском Союзе делалась в Одессе на Малой Арнаутской улице. Уже одно это предполагало в ней огромный потенциал, по крайней мере, способность аккумулировать веселые легенды и дух бандитско-предпринимательской Одессы. Не удивительно, что теперь здесь, на Малой Арнаутской, находится «цимес» — пуп земли. Кроме шуток и без дураков, таки да цимес, и тому есть доказательства.

На самом деле, таких точек на земле не счесть. Они открываются там, где люди создают или принимают от предков сакральное пространство, защищенное от профанного мира легендами и табу. Образы его в культуре повторяются: священная гора, Мировое Древо, лестница, соединяющая землю с небесами, или пещера, скрывающая двери ада. Образы универсальны — это всегда ворота в другой мир — и уникальны, потому что мир за чертой неповторим. Живем ведь в эпоху постмодерна, когда все мифы приватизированы, и каждый творит их в бесчисленном количестве, сам того не замечая. Достаточно просто играть, что и делает, команда пиратского погребка «Веселый Роджер». Здесь и есть цимес.

В лучших традициях жанра потусторонний мир — под землей, а вход в него сопровождают ритуалы. Лично я не была готова к игре. Зная, как непросто дается идентичность, не могу легко отказаться от имени или менять одежды. Но, как сказал когда-то Поль Валери, в отношении правил игры невозможен скептицизм. Если хочешь играть — принимаешь условия, тогда и начинается свобода. Итак, сменив цивильные имена пиратские клички, надев робы и отстояв церемонию поднятия флага, капитан Железный Гуго (хозяин клуба), я и мои друзья спустились в погребок.

Железный Гуго: Когда-то на этом месте был палисадник, росла бузина и деревце, которое засохло. Земля под ним провалилась, образовалась яма, в нее ссыпали строительный мусор, а потом заасфальтировали. В 1981 г. у соседа под окнами рыли яму под погреб, а я вспомнил, что и у меня была такая. Взял лом, разбил асфальт, подключил соседей… Отсюда вытащили 50 тонн земли — 10 груженных самосвалов. Это была грязная сырая дыра. Постепенно она подсохла, я вымыл стены, побелил, покрасил, забетонировал пол. Все, что здесь есть, сделано моими руками, хотя многое, конечно, дарят.

Пиратский погребок «Веселый Роджер», или пиратский культурный центр «Сильвер» существует почти 25 лет. Столько, а может и больше, взрослые люди самозабвенно играют в пиратов, причем играют красиво, классически, не ведая того, как радовались бы сердца культурологов и антропологов от практического подтверждения их теорий. Ведь «как бы там ни было, — утверждал Йохан Хёйзинга, автор фундаментальнейшего труда «Homo ludens», — для человека взрослого и дееспособного игра есть функция, без которой он мог бы и обойтись». Это некое излишество, и очень многие вполне обходятся без него, не понимая, что уходят от сущности бытия. Ведь «человеческая игра во всех своих высших проявления, когда она что-то означает или что-то знаменует, находит себе место в сфере праздника и культа, в сфере священного».

При чем тут пираты? Это были отважные, предприимчивые и вольнолюбивые люди, подчинявшиеся только собственным законам. И, конечно, освящает их образ воспоминания детства.

Железный Гуго: Я люблю море, вырос у моря, начитался книг о пиратах. Кто из нас не увлекался в детстве «Островом сокровищ», «Морскими рассказами» Станюковича? Довелось служить и на военном флоте, и в торговом, весь мир обошел, но первое боевое крещение получил еще ребенком.

Мой отец, Иван Ефимович Калибердин, был деканом Географического факультета Одесского университета и работал в НИИ рыбного хозяйства. У НИИ было научное судно — деревянная двухмачтовая шхуна, парусник «Тельман» дореволюционной постройки. Ходил он недалеко, по Черному морю, имел дизель, который почти никогда не работал, поэтому вся надежда — на паруса. Команда — 6 человек, да еще 5-6 научных сотрудников.

Однажды мы с мамой пошли провожать отца в порт, мне было 10 лет — худенький мальчик в коротких штанишках, сандалиях и маечке. Не знаю, что на меня нашло, но я стал просить отца взять меня с собой, уговорил его, и он сказал матери: «Ладно, пусть идет». В конце лета шторм на море — страшное дело для небольших судов. Капитан и боцман свистали «все наверх», и все выскакивали, независимо от того, был ли ты членом команды или научным работником, доцентом. Шла борьба за живучесть судна! На судне не было рации, ходовые огни — керосиновые или масляные… Особенно страшным был ночной шторм. Отец привязывал меня на крыше каюты веревкой спиной к мачте — иначе смоет волной, и ничто тебя не спасет. Я сидел, сжавшись от страха, и смотрел на суматоху на палубе. Страшно было ужасно, но заканчивалось все благополучно.

Зато как красиво было тихой лунной ночью, когда дует ровный ветерок и шхуна идет легко. На баке, на старом парусе, собирались все, свободные от работы, ловили пару ведер креветок, взрослые пили пиво… Я наслушался тогда морских былей и небылиц на всю жизнь.

Когда пришли в Одесский порт, я был таким оборванным, что Гаврош выглядел бы денди рядом со мной. Сандалии смыло в море, и боцман, старый латыш, из куска парусины сшил мне постолы. Штаты и майка изорвались, для меня обрезали мужские брюки, из веревок сделали подтяжки. Я был настоящим оборванцем, и отец стыдился днем идти со мной по улицам — в Одессе его многие знали. Дождались темноты, и он за руку привел меня домой. Мама меня отмыла и на утро выпустила в человеческом виде. Это был 1939-й год, я застал еще парусный флот.

После войны моряком не стал, закончил Одесский мединститут, был призван на действительную военную службу, 3 года отслужил кадровым офицером и демобилизовался. Сейчас продолжаю работать врачом-травматологом в 3-й городской клинической больнице, а еще — командор, капитан пиратской погребка «Веселый Роджер».

Клуб идет игре, как голове шляпа, говаривал все тот же Хёизинга. Поначалу в погребке был один только хозяин, теперь постоянная команда клуба — 4 человека, среди них боцман Миха (он присоединился к нам чуть позже) и Леон-бомбардир. Ну, а сколько гостей прошло через клуб — не сосчитать. Капитан говорит, что в месяц бывает человек 50. Люди самые разные: заслуженные артисты, балерины, иностранные туристы, соотечественники. Недавно, говорят, спускался бывший министр финансов России Лившиц. Книга отзывов — хороший том, в котором сделаны записи на русском, украинском, французском, итальянском, английском языках. Тут есть целые опусы и просто признания в любви капитану.

Каждый пришедший обязан соблюдать ритуал и Устав клуба. Пить и есть, например, начинают после коллективной молитвы под удары колокола. Нарушителей штрафуют, иные пожертвования добровольны («абы звякнуло»), касса автоматическая. Нас угощал капитан: пиво и горящие охотничьи сосиски! Лучше, конечно, чтобы гости приходили со своим «пойлом», да и Устав это поощряет. После пива, а потом еще и фирменного капитанского рома, стало совсем хорошо, мы расслабились и отдались тому, за чем сюда приходят, — роскоши человеческого общения. Говорили о кино, литературе, об Одессе, звучал Гимн пиратского погребка и Элвис Пресли, капитан читал веселые стихи…

Здесь травят анекдоты, и большей частью неприличные. Ничего не поделаешь, «сатурнальные вольности» — составляющая карнавального мироощущения, а мы попали именно в карнавал, театр и миф вместе взятые. Команда погребка — неизменный участник одесских юморин и всех празднеств в городе. Их сразу различишь на Дерибасовской: в костюмах, размахивающие саблями и горланящие песни, они за «рубчик» разрешают каждому с собой сфотографироваться. Капитан Гуго уверен, что пиратский погребок — чисто одесское явление. Только в этом город, единственном сохранившем народные карнавалы-юморины, могло все это зародиться!

По улицам ходят с «дедушкой» — современным портретом Ленина (где он с фигой), наряженным в красную пиратскую «бандану». Есть и песня о «дедушке-разбойнике», который «был ужасно знаменит»… Карнавальное мироощущение расплескивается пиратами по городу, и вы не сможете теперь быть уверены, что пикеты и демонстрации от анархистов, социалистов, Гурвица, Боделана, Бродского, Януковича, Ющенко и еще Бог знает кого в Одессе — на 100 % серьезно: вдруг среди митингующих всплывет лицо боцмана Михи или самого капитана, пришедших сюда пообщаться и подзаработать?..

Так было всегда: карнавал «помогает освобождению от господствующей точки зрения на мир, от всякой условности, от ходячих истин, от всего обычного, привычного, общепринятого, позволяет взглянуть на мир по-новому, почувствовать относительность всего существующего и возможность совершенного иного миропорядка». Карнавал отменяет на время все иерархические отношения, привычные нормы и запреты. Смеются над всем, но карнавальный смех амбивалентен: он не уничтожает, возрождает к жизни.

Кстати, о возрождении! В пиратском погребке можно получить отпущение грехов — индульгенцию, в которой черным по белому написано, что «в миру такой-то, такого-то дня от Рождества Христова является невинным агнцем Божьим и ему отпущены все грехи и прегрешения». Ритуал соблюден, инициации и превращения достигли апогея: обновленная душа может смело подниматься на поверхность, но точно не забудет того, что здесь видела. Капитан говорит, что тот, кто попал сюда один раз, через время просится опять или приводит компанию. Может прийти любой, здесь рады новым знакомствам.

Это далеко не все обряды и тайны погребка. Например, я умолчала о ритуале с печатью на счастье… А всех историй о том, кто, как и когда здесь гулял, не переслушать, как не рассмотреть в одночасье всех пиратских сокровищ, развешенных на стенах и спрятанных в сундуках. Но ощущение праздника оставалось долго, за что огромное спасибо принимавшим нас капитану и боцману.

Татьяна Денисюк,
Одесса

Из книги отзывов:

Коллектив лаборатории поликлиники № 20 пребывает в восхищении от погребка «Веселый Роджер» и его капитана Железного Гуго. Огромное спасибо за гостеприимство и доставленное удовольствие. Очень надеемся на продолжение нашего знакомства. Приглашайте нас еще.

Думал 15 минут, что бы такого написать, но пока ничего не придумал. Думал еще 10 минут, но опять ничего не придумал. Потом еще 5 минут, но результат тот же. Спасибо Вам, кэп, за создание этого паноптикума пиратского, в котором можно много думать, но от избытка эмоций ничего не придумать. Я все сказал.

Пункты Устава погребка «Веселый Роджер», морская пыль и порох, тысяча чертей и одна ведьма.

• Все члены погребка равны между собой, невзирая на пол, возраст, служебное положение. Это касается неверующих, а также верующих в Бога, чертей и всякую нечисть.
  
• Соблюдение формы одежды обязательно для всех. Пренебрегающий робой не уважает остальную честную компанию заведения, а потому на последующие сборища не приглашается.
  
• Непьющая сволочь в погребок не допускается. Употребление нецензурных слов влечет за собой штраф в пользу погребка, кроме того, является дурным тоном.
  
• С момента спуска в погребок цивильные имена остаются на верхней палубе. Вольные пираты обращаются друг к другу по кличкам. Нарушивший статью устава бросает пиастр в кассу погребка.
  
• Особым уважением пользуются меценаты, внесшие свой вклад в создание и оформление погребка.
  
• В погребке должен соблюдаться морской порядок, как на военном корабле. Лица, не уважающие Устав, и дебоширы подвергаются отлучению от погребка «Веселый Роджер».
  
• Разговоры на базарно-бытовые и производственные тем, а также о хворях, недугах и грязной политике не одобряются. Поощряются юмор, анекдоты, поэзия, приколы и т. д.

  Загальний список